h o l d   m e   l i k e   y o u   n e v e r   l o s t   y o u r   p a t i e n c e *
h. potter / l. brown
на полях как заметками стираются границы дозволенного ;; пересчетом утраченного в какой-то момент
чего ?

поиска смысла или осознания отсутствия важного, держать в руках хлипкие нити натянутых до предела нервов — в твоих бордовых реках закончились рыбы, браун? на губах слепками моментов как разводами алых закатов на скулах ; на радужке преломлением лучей оседает тускнеющая уверенность
почти как вера ( во что? )

отзвуками голосов как шорохом мантии по рукам — жесткостью пергамента под пальцами как немым вопросом ( случайностью? или выбором, но ) губы складываются в улыбку непринужденно — нравиться значит забирать мысли? ; что ты хочешь услышать? у лаванды шлейфом цветочным по плечам струится вечер — блузой как синевой неба собирать рассыпающиеся звезды ; что ты можешь предложить? гулким эхом среди каменных стен разлетелись звездным дождем пуговицы — выстроенные образы должны рушиться под гнетом действительности ( у гарри выжженная земля забивает легкие как невозможностью выбраться из вырытой когда-то_кем-то могилы // есть ли причины )

горным хрусталем в прозрачном отражении мира на случайном зеркале: прекрати говорить глупости ; непокорным разворотом плеч ( настырно до раздражения ) // гарри выдыхает, закрывает глаза, позволяет себе задуматься
о чем? о ком?
вписывать кого-то в свою жизнь неровным почерком — допустить мысль о возможности притвориться кем-то (зачем) или лишь создать иллюзию принятия

твои же замки разрушатся, лаванда ;
пальцами перебирать светлые пряди ( кудрями скрывать алые отпечатки на белом/черном ) я не люблю красный
словно потерять себя в воспоминаниях мелькающих перед глазами кошмаров.

.. и тем проще будет отступать, пока ноги не увязнут в болоте окружающего страха, не задушат подступающими к горлу последними выдохами где-то на границе сознания ; ты говорила о возвышенном, пока кровью по рукам не опускали в самые низы (кто-то близкий?) на чернеющем небе найти спасение не получится, день скрылся навсегда, но
будь со мной
и умри со мной

( в желании и стремлении ; или собирать по крупицам хваленую смелость и гордость не забудь оставить себе немного отданного тепла потому что в вечной мерзлоте не найти даже частицы огня )

лаванда,
голос предательски срывается на шепот: остановись на минуту подумай представь задайся вопросом
а зачем
минуты отсчитываются касаниями пальцев к коже

и раздражением по плечам как скованными движениями рук, сжимающих плотную ткань — в расширенных зрачках видеть свое отражение ( ближе, чем казалось, привычно ) размазывать помаду в попытке стереть не видеть не вспоминать почему показалось хорошей идеей ? на щеке слишком яркий след как мазком краски ; на грани шепота касаться губами мягкой кожи
я же говорил
ненавижу красный
в ненависти захлебываться как с жадностью ломать хрупкие сосуды под сильным нажатием — у тебя такая красивая линия челюсти ( странно ли звучит ? ) ; ты ни в чем не виновата

но в сумасшествии ли есть место кому-то еще как решимостью тянуть на дно океана не обреченного на смерть — эгоистично для столь возвышаемого человека ( я пал слишком низко и слишком давно )

на что ты готова ;
душа не умирает, лаванда, только твое бренное тело. созвездиями синяков на бледной коже расцветают цветы мыслей ли или помыслов: в темнеющем будущем нет места сожалениям и слабости, но
открой глаза навстречу
и дыши вместе со мной

matrang — заманчивая       miyagi & эндшпиль — круговорот       wildways — цветы       
markul — 2 минуты       wildways feat. polnalyubvi — ветивер

на опадающих бутонах в не_живых пространствах вечного бытия ( теряться ) как своим отражением на границах чужих миров // среди яростных порывов ветра позволять укрывать себя в раскаленных объятиях — алым заревом на ослепленной радужке : на пальцах остывает осыпавшимися морями звездная пыль ;

на чужих устах потоками веры в превосходство силу смирение — аль-ахмар голову склоняет, слепком таинств на губах оставляет произносимые слова ; зарождением лучшего ли завтра или поиском возможностей для беспокойных: пустынные бури на коже складываются в буквы-обещания (ожидания)

и потеряется сама мысль после долгого затмения, пока в руке блеском манит тришираит — в цветах ли крови есть благословение богов или остывающими на плечах молитвами ;;

аль-ахмар сомнения душит где-то глубоко, пока не успела раствориться пустынная песнь ( маревом оживающей мечты )

и находит себя среди лунных цветков опускающейся ночи, когда средь пальцев не колючими песками, но олицетворением дарящего свободу солнца ( мягкостью алеющих губ как касанием молочной кожи — в яркости красноплодника прорастают в мыслях летящие минуты )

тем легче переступать неизменные ошибки, приводить себя в начало — отзвуком смеха где-то на обратной стороне век: зарождающиеся сумерские луга соперничают с оазисами красотой или //
знакомыми до мелочей шорохами листьев, пока воздух в груди остывает под тяжестью принесенных вестей
( гулким эхом затихают голоса )

льющимися песнями восхвалений — царь дешрет — в горле разрывающим сосуды отчаянием ; чью-то веру в себя принять сложнее, когда собственная миражами растворяется: аль-ахмар позволяет чему-то смертоносному ядовитому до ужаса неправильному разъедать мысли ( эрозия ли скользит по твоим венам, уничтожает здравость, алый король )

или лишь собственное бессилие погребает в песках как в попытках сбежать от назойливых слов ( сказанных кем когда зачем а было ли это на самом деле ) ;; отчаянием напротив — глаза светлые застилает неверие — оставляет жизнь на суд небесного порядка,

и тем благосклоннее с каждым днем кажется собственный разрушающийся разум / сознанием не утраченным, но потерянной среди бескрайних коридоров лабиринта памятью ( возрождающимися образами как возвращением )

смутными очертаниями горных вершин на горизонте приходит отчаянная надежда ;
аль-ахмар тихие воды собственных мыслей пропускает сквозь пальцы: среди песков красными бутонами распускаются цветы скорби.